Собака для себя-2. Ивлева Е.В. эксперт FCI - Полезно почитать - Полезные статьи - Питомник доберманов и цвергпинчеров

«… Из всех живых и чувствующих существ только одна собака беззаветно передает всю себя своему хозяину, и это с такой полнотой и неистребимостью любви, что при надобности собака скорее умрет за хозяина, чем останется жить без него». (Э. Ионг «Гектор моя собака»).
   Какие трогательные слова! Как они притягивают к себе. В нашем жестоком перевернутом мире, теряя привычные психологические опоры, человек потянулся к собаке. Вероятно, мы инстинктивно стремимся обрести в четвероногом друге то, чего безвозвратно лишились в окружающей жизни и окружающих людях: верности, преданности, непродажности, искренности чувств, безоглядной любви. И собака способна нам это дать. Не случайно в последние годы в десятки и сотни раз возрос спрос на собак. В них ищут утешителей и защитников, компаньонов и нянек. Поразительно, что, несмотря на массовое обнищание населения, катастрофическое падение жизненного уровня, собак заводит все больше и больше людей.
   Средства массовой информации нам давно уже внушили, что домашние животные, точнее, животные в доме – это сфера детских интересов, детского восприятия, детской заботы. Кошечки, собачки, птички, рыбки…Их берут для детей, чтобы они вырастали добрее, внимательнее, отзывчивее. Газеты, журналы и книги полны добрых слов о «братьях наших меньших». Они расскажут Вам, чем кормить щенка и как его лучше воспитывать. Они прививают Вам мысль о предопределенности собачьих достоинств, они вносят в Ваше сознание представление, что с приобретением собаки Вы автоматически получите все то, что собака способна дать человеку - ум, надежность, бесстрашие, что это как бы бесплатная начинка каждого купленного щенка.
   Собака привлекает нас и своей красотой. Не знаю, спасет ли красота мир, скорее всего, нет, но то, что красота во все времена была востребована, что она обладает неотразимой притягательностью и завораживает – несомненно. В том числе и красота породистого животного.

   С душой, размягченной от умиления, мы протягиваем руки к мягкому комочку теплой живой плоти, который будет теперь нашей собакой, будет обитать с нами под одной крышей, наполнит собой значительную часть нашей жизни.
   Увы... Как не похоже то, что нам рисовало воображение, на действительность. Как болезненны утраты иллюзий! Какими беспомощными оказались мы с нашей первой собакой…
   А сейчас он так смешно сопит носом, тыкаясь мордочкой в наши ладони. Мы подносим щенка к лицу и ощущаем запах молочка и чистой детской шерстки. Как приятно гладить собаку! Что-то в нас генетическое заложено, может быть, это атавизм с тех времен, когда мы сами были волосатыми и человекообразными. Прикосновение к собачьей шерсти – гладкой атласной шкуре добермана или к пушистому колли – умиротворяет и успокаивает.
   Щенок стал центром, объединившим всю семью. Мы дружно выбирали ему кличку, мы спорили насчет его рациона, что полезно, а что нет. Он быстро рос всем на радость.
   Со щенком мы получили родословную. Деды, прадеды, прапрадеды… Мы своих-то дедушек и бабушек иногда помним смутно, более далекие предки и вовсе затерялись во мраке минувших десятилетий. А у нашего добермана – пожалуйста, прадед – чемпион Игор фон Абендротгротте! Непонятные труднопроизносимые иностранные имена придавали нашему лопоухому сорванцу царственную исключительность и аристократизм.
   Когда малышу исполнилось месяца три, кто-то из соседей спросил, делали ли ему прививки. Спохватившись, мы достали вакцину. Собака заболела через четыре дня. Вчера еще щенок бегал и играл, а сегодня не ест, дрожит, прячется в темноту. По-настоящему плохо ему стало в ночь с субботы на воскресенье. Куда бежать? Кому звонить? Где искать ветеринаров? Кажется, время остановилось. Рано утром соседка привела знакомую собачницу, и та что-то колола малышу из ампул, а он уже почти не реагировал на всю эту суету.
   Как нам удалось вытащить его с того света – одному Богу известно. Каких это потребовало сил, какой самоотверженности, каких затрат! Но разве жалко всего этого, когда он снова здоров, снова заблестела его шелковистая шерсть, прояснились глаза, появился аппетит. Он рос как на дрожжах, прибавляя почти по десять сантиметров за месяц. Стал меняться характер. Милые детские шалости становились не такими уж милыми. Сначала он сгрыз туфли, потом шнур от телевизора, подлокотники от кресла и дивана. Все щенки что-то портят, все хозяева жалуются. Но наш? Он потянул зубами за скатерть, и по полу разлетелась кучей сверкающих осколков хрустальная ваза. Вчера пес уронил цветочный горшок с папоротником, а сегодня утром, едва вернувшись с прогулки, пытался поймать муху у окна и разорвал занавески.
   Старший сын категорически отказался гулять с собакой, потому что щенок от него убегает и не подходит ни на зов, ни на лакомство. Гоняясь за котом по всему двору, он нечаянно толкнул ребенка. Был большой скандал. Родители ребенка требовали страшных кар для собаки и денежной компенсации. На завтра гулять пошел младший. Пес привычно рванул за котом и волок малолетнего хозяина, мужественно вцепившегося в поводок, метров десять по асфальту.
   Ежедневно на нас обрушивались новые проблемы. «Надо сходить в клуб собаководства», - пришла спасительная мысль. Но где искать этот клуб? Выяснилось, что их в городе несколько. Мы пошли в тот, который был ближе всего к дому. В клубе нас ждало новое разочарование. Родословная, которой мы так гордились, оказывается, в этом клубе не признается. И нам сказали, что она вообще мало похожа на настоящую.
   Это был удар! Как же так? Как же предки-чемпионы? Мы дорого заплатили за собаку, дороже, чем позволял наш не очень роскошный домашний бюджет. Но продавец заверял, что собака очень породистая, показывал фотографию матери. На берегу моря сидит коричневая сука и задумчиво смотрит вдаль… «Они очаровательные», - сказал продавец, показывая двух хорошо упитанных щенков, игравших в детском манеже. Рядом продавали худых, и мы согласились, что эти выглядят гораздо лучше. Где же теперь искать этого продавца? В родословной стояла фамилия «Сидоров В.Н.», но адреса не было.
   Через несколько дней огорчение улеглось. В конце концов, мы брали собаку для себя. Кроме того, в клубе обещали помочь с дрессировкой и прислать на дом инструктора. Действительно, вскоре пришла невзрачная молодая девица. Наш недоросль ей очень обрадовался и охотно устремился гулять. Конечно, это опять расходы и немалые, а тут денег не хватает на репетитора для старшего сына. Но выхода нет – пес совершенно отбился от рук. Пришлось ему даже купить строгий ошейник, похожий больше на орудие инквизиции, чем на снаряжение для щенка.
   И все-таки мы радовались. Мы были уверены, что все трудности позади. Вот пройдет месяц-другой, и наш пес станет таким же послушным и образованным, как та красивая черная сука, живущая в соседнем микрорайоне. Год назад мы увидели ее в первый раз. Она шла без поводка, заглядывая хозяину в глаза, и, казалось, ловила каждое его слово и каждый вздох. Собственно, именно глядя на нее, мы и решили брать добермана.    Наш тренер приходил заниматься регулярно дважды в неделю, но проблемы не исчезали. Старший сын, который больше всех остальных членов семьи требовал собаку, совсем потерял к ней интерес. Мы же весь день на работе. Утром успеваем вывести щенка минут на двадцать, днем, слава Богу, гуляет младший, но скоро он окончательно перестанет справляться с подрастающим кобелем. А вечером … вечером уже ни на что нет сил.
Неделя шла за неделей, месяц за месяцем, но ничего не менялось. Стало даже хуже. Вчера мимо дома пробегала «собачья свадьба», так наш Дон Жуан чуть не убежал совсем. Он жадно нюхал землю, рвался с поводка, глаза остекленели, пена разлеталась в разные стороны из открытой пасти. Наверное, пришло время его женить. Что же делать? Где искать невесту?
   Пришлось опять идти в клуб. В клубе сказали, что с нашими документами мы ни на что претендовать не можем. Мы обратились в другой. В другом как-то нам совсем не понравилось: странные люди, разговоры только о деньгах – кто кого и за сколько продал.
Родословную нашу, к счастью, не забраковали и пригласили на выставку, сказав, что таковы правила племенного разведения. Мы не думали участвовать в выставках, но раз нет другого способа повязать нашего кобеля, то придется идти.
   Обилие людей, обилие собак. Пыльные ринги небольшого стадиона. Эксперт – старичок с палочкой – с самого утра оценивает одну породу за другой. Доберманы еще не скоро. Мы томимся под жалким навесом, и все происходящее нас уже не интересует. Наконец, пригласили и нас. Судья проверял зубы по очереди всем собакам в ринге и быстро приближался. Наш утомившийся к концу дня пес вдруг как бы обрел второе дыхание. Он стал яростно сопротивляться, брыкался, падал и, наконец, так толкнул судью, что тот чуть не упал. Не помогали уговоры, не помогали шлепки. Все ждали, когда мы с ним справимся и покажем зубы. Но борьба затягивалась. Бедственное положение спас незнакомый мужчина из числа зрителей. Он помог скрутить собаку, и так, в лежачем положении, ее осмотрели. Бегать с ним тоже было сплошным мучением. Взяв с места в галоп, он огромными скачками помчался вперед и почти вцепился в зад гладкого холеного кобеля, спокойно трусившего по кругу впереди нас. Взмыленные, издерганные, задыхающиеся мы покидали ринг. Клянемся, это наша последняя выставка! Больше нас туда не заманят.
   Дома разглядели диплом. Оценка «хорошо». Пожалуй, могло быть и хуже, учитывая наше не совсем корректное поведение. Сослуживцы живо заинтересовались нашими успехами. Про выставку вспоминать не хотелось, пришлось ответить, что собаки там все блатные, а судья купленный.
   Тем временем ситуация дома стала принимать совсем плохой оборот. Младший сын пришел с улицы заплаканный и исцарапанный. Оказывается, его побили соседские мальчишки. Пес в это время радостно скакал рядом, а когда подошли ребята постарше, просто испугался. Сын заявил, что общаться с этим идиотом он больше не будет. Пока рыдающего ребенка мазали йодом, пес залез с грязными лапами на диван, куда он уже окончательно переселился со своей подстилки. Согнать его оказалось трудно. Он оскалил зубы, зарычал и сделал попытку цапнуть за руку. С дивана его все-таки прогнали, но надвигающиеся конфликты были очевидны. Что-то надо делать…
   В нашем дворе живет пожилой боксер, который гуляет с шустрым энергичным хозяином. Как-то на прогулке мы разговорились и пожаловались на проблемы с собакой. «Да его пора женить», - не раздумывая, посоветовал хозяин боксера.
   Мы схватились за эту мысль как утопающие за соломинку. Больше через клуб мы действовать не будем. Неужели никого не привлечет наш красавец? Он такой сильный, такой мощный! На семейном совете решили все силы бросить на поиски невесты.
   До сих пор перед нашими глазами стояла черная сука, которая так нас когда-то поразила. Других сук мы не знали и не встречали, поэтому решили начать с нее. Пикантность ситуации придавала нашим планам интригующую увлекательность. Соблазнить красавицу!
   Мы стали чаще бывать в том районе, где она жила, в надежде встретиться во время прогулки. Удача улыбнулась, и уже на третий день мы увидели между домов эту черную Нифертити. Весело прыгая возле хозяина с палкой в зубах, она смотрела на него с обожанием, выражая всем своим видом аккумулированную в каждой мышце энергию. Мы подошли ближе. Сука оказалась крупнее, чем выглядела издали, и напоминала вороного ахал-текинца очертаниями изысканной головы и шеи. Мы впервые видели их рядом, и наш кобель, всегда казавшийся нам очень мощным, в сравнении выглядел каким-то плоским, мелким и тонконогим.
   Робко мы начали разговор о том, что неплохо было бы познакомиться и, может быть, если собачки понравятся друг другу, и пожениться. Хозяин суки долго не понимал наше бессвязное лепетание, а когда понял, то молча повернулся и пошел в другую сторону. Он нам даже не ответил! Ахал-текинская Нифертити скакала рядом и тыкала палкой в хозяина, приглашая играть. Она тоже не повернула головы в сторону нашего мальчика, который душился на своем строгаче, рвался вслед и завывал. Мы уволакивали домой отвергнутого жениха с горьким чувством какой-то безысходности.
   На следующее утро, тем не менее, мы проснулись в готовности к действиям. Мы составили список всех наших знакомых, имеющих хотя бы косвенное отношение к собаководству, всех сослуживцев и соседей. Мы планомерно стали их обзванивать, ставя конкретную задачу – найти нашему обормоту невесту. Кто-то шутил, кто-то отмахивался. Проходили долгие недели. Но как-то вдруг одна сотрудница сказала, что дальняя родственница ее соседки держит суку-добермана и хотела бы завести щенков. Ура! Ищем родственницу. С помощью справочного бюро узнаем адрес и едем сначала без собаки. На звонок в дверь не раздалось привычного лая. Может быть, не туда попали? Нет, туда. Дверь открылась, и мы увидели на пороге маленькую сучку. Да разве это взрослая собака? Худенькая, щупленькая, она смотрела на нас испуганными глазами. Тоненькие ножки, остренькая мордочка… Насекомое какое-то, а не доберман. Хотелось повернуться и уйти, но, с другой стороны, для наших-то целей не важно, какая. Годится любая! И где гарантия, что мы найдем лучше? Договариваемся встретиться через два дня.
   Как происходит вязка, мы не знали. Стали читать в книге по собаководству рекомендации. Единственное, что было понятно – это то, что вязка должна быть утром в спокойном месте. Хозяйка суки попросила привезти нашего производителя к ней. Мы слышали, что обычно все делается как-то по-другому, но привередничать не стали. Наконец-то появилась реальная надежда повязать нашего кобеля, и этот шанс упускать нельзя. Если вязка не поможет, то…. О том, что будет тогда, мы старались не думать, поскольку его поведение ухудшалось день ото дня. Он продолжал портить вещи, разодрал диван, прогрыз линолеум в коридоре, ободрал обои. Оставаясь один, пес выл и лаял беспрерывно, царапал дверь и стены. Соседи жаловались. Отношения с ними накалились до предела. Наказать собаку мы не могли. Он часто стал скалить зубы, мы его просто боялись.
   В назначенный срок мы приехали на пустырь позади дома, где жила «невеста». Вот и она. Испуганно переступая тонкими лапками, она приблизилась к нам. Ну, рядом с этой полусукой-полущенком наш Казанова смотрелся вполне мужественно. В секунду он сгреб свою худосочную партнершу, чем поверг ее в какой-то патологический ужас. Она завопила, упала на землю, извивалась и билась из последних сил. Мы растащили собак и стали думать, как быть дальше. Заранее чувствуя, что ничего не выйдет, мы, тем не менее, повторили попытку. Кто мог подозревать такую силу в этом тщедушном создании! Сука опрокинула хозяйку, вывернулась из ошейника и умчалась домой. Прохожие останавливались, привлеченные нашей подозрительной возней и собачьим визгом.
Вымазанные в земле и слюне, опустошенные, мы уходили с пустыря. Однако через день позвонила хозяйка нашей несостоявшейся супруги и сказала, что нашла инструктора, который берется все устроить наилучшим образом. Обойдутся его услуги, естественно, недешево, но иначе ничего не выйдет. Конечно же, мы были согласны. Мы заплатили бы и втрое больше.
С теплым чувством благодарности к энергичной и целеустремленной хозяйке суки мы обещали быть в назначенное время.
   Инструктором оказалась пожилая женщина в спортивном костюме. В приказном тоне раздавались команды кому куда встать и что делать. Сильной рукой удерживая трясущуюся от страха «невесту» поперек туловища и подставив колено, она через минуту объявила, что есть замок. Мы не знали, что это такое. Очень медленно до нашего сознания дошла мысль, что дело сделано. Как прекрасно! За последнее время это был первый случай, когда что-то, связанное с нашей собакой, принесло радость и удовлетворение. Мы непривычно даже зауважали нашего пса.
   Второй раз положительные эмоции посетили нас через два месяца, когда хозяйка суки сообщила по телефону о рождении щенков. Мы помчались их смотреть, уже испытывая психологическое состояние новоиспеченных дедушек и бабушек. И к сучке этой мы стали чувствовать родственную нежность.
   Она не встала нам навстречу, но полаяла немного для порядка. Печальные темные глаза, и носик заострился еще больше. Возле ее живота копошилось что-то огромное, черное, многолапое и хвостатое. Постепенно мы разобрали, что это клубок щенячьих тел. Боже мой, сколько их! Хозяйка сказала: «Четырнадцать». Разве бывает так много? Как же могла такая огромная масса поместиться в этом цыплячьем тельце, где там нашлось столько места? Мать рылась носом в черном водовороте, пищащем, скулящем и находящемся в постоянном движении.
   Хозяйка стала рассказывать, что сука щенилась двое суток, роды были очень тяжелыми. Двух хилых полумертвых щенков едва откачали. Мы слушали, сочувственно кивали головами, а в душе радовались, что у нас кобель, и что мы избавлены, по крайней мере, от этого кошмара. Уходя, мы из вежливости поинтересовались, сколько будут стоить щенки. Хозяйка ответила вопросом на вопрос: «Не знаю, долларов по двести дадут за них, как Вы думаете?» За своего мы заплатили гораздо больше, поэтому в тоне нашем звучала железная уверенность: «Разумеется, уж по двести долларов продадите обязательно!»
   Нам тоже причитался щенок, и мы договорились, что за месяц подыщем ему хорошие руки.
   Первое время после вязки мы с любопытством ждали изменений в поведении нашего пса. Домой он вернулся усталым и умиротворенным, сожрал две порции и растянулся на диване. Никто против этого не возражал: «Пусть отдыхает». На следующий день он проснулся бодрым и веселым, носился за мухой по всей квартире, обрушивая мебель и вздыбливая ковер. Угомонить его не удалось, пока муху не поймали мы сами. Тогда он отправился на балкон и лаял в окружающее пространство минут двадцать. Пришла соседка снизу и пригрозила вызвать милицию. Было жарко, но балкон пришлось закрыть. Мы с грустью подумали, что давно уже не ездили отдыхать всей семьей, что даже в гостях последнее время перестали бывать. Собака, оставаясь одна, разрушала прихожую, а взять ее с собой означало испортить вечер и себе, и друзьям. Однажды мы попробовали, но больше не будем. Пес не дал покоя ни на минуту, лез на стол, скулил, приставал, требовал к себе постоянного внимания. Его пришлось все время держать за ошейник. Наши друзья тактично молчали и не раздражались, но их недовольство было очевидным. Тайная надежда, что, познакомившись с собакой, они согласятся подержать ее недельки три, пока мы съездим в отпуск, рассеялась как дым.
   Дни летели быстро. Надо было подумать, кому устроить причитавшегося нам за вязку щенка. Рекламную кампанию мы начали с сотрудников. На соседей рассчитывать не приходилось. Наш кобель так досаждал всему дому, что ненавидели и его, и всех доберманов, вместе взятых. Пожалуй, лучше дать объявление. Что же написать? Мы перелистали несколько рекламных изданий. Как только люди не изощряются! Вот, например : «Состоятельным интеллигентным господам продаем будущих чемпионов. С нами – к победе!» Ну, в нашем случае, пожалуй, это был бы явный перебор. Надо скромнее. Так, например: «Продается элитный щенок-доберман от родителей-чемпионов». Это тоже, конечно, гипербола, но иначе на объявление никто не посмотрит.
Хорошо бы что-нибудь написать про родословную. А будет ли она? Раньше этот вопрос мы себе как-то не задавали. Ладно, поедем за щенком, тогда и спросим.
   По объявлению было только два звонка. Звонившие мало напоминали робких покупателей. Вопросы ставили нас в тупик: «Через какой клуб повязана сука? Какому питомнику она принадлежит? Какие у родителей выставочные оценки? За сколько продается щенок? Есть ли клеймо?» Что-то членораздельное мы смогли ответить только насчет цены. Вспомнив хозяйку суки, мы сказали, что продаем щенка за двести долларов. После этого звонки прекратились.
   А через неделю позвонила хозяйка суки и спросила, когда мы приедем за нашим щенком. Мы обещали дней через пять, потом дважды переносили сроки. Наконец, тянуть дольше стало невозможно, и мы поехали смотреть уже подросших детей нашего производителя.
   Войдя в подъезд, где жила сука, мы ощутили какую-то тревожащую перемену. Так и не поняв, в чем дело, поднялись на второй этаж и позвонили. Дверь открылась, и мы окунулись в атмосферу страшной едкой вони. Запах усилился еще больше, когда нас впустили в комнату, где были щенки. Со всех ног к нам бросилась стая каких-то странных существ, совсем не похожих на собак. Тонкие палочки-ножки поддерживали маленькое худое тельце. Эта конструкция очень шустро перемещалась по комнате, напоминая механических паучков. Эти черненькие паучки, непрерывно воя, набросились на хозяйку, потом переметнулись к нам. А где же их мать? Наконец, мы ее увидели. Нет, не может быть! Это какая-то другая собака. Та была черной, а эта… Подойдя ближе, мы замерли от ужаса. Скорчившись, в углу стоял собачий скелет, обтянутый кожей, почти лишенной шерсти. На крупе возле хвоста сочилась какой-то гадостью огромная язва. Оттянутое почти до пола вымя покрывали багровые полосы. Сука подняла на нас слезящиеся глаза.
От этого взгляда сжималось сердце, такая в нем была мука и тоска. В это время стая паучков налетела на мать. Она еще сильнее вжалась в стену, оскалилась и рыкнула. Паучки отлетели, но тут же бросились к ней снова. Подошла хозяйка. Завалив суку на бок, она держала ее, пока щенки терзали материнский живот. Их осталось одиннадцать. По словам хозяйки, одного она продала, а двое умерли еще неделю назад неизвестно от чего. Переглянувшись, мы отказались и от нашего щенка, и от денежной компенсации. Скорее уходим из этого Освенцима, ничего нам не нужно! Возмущению хозяйки не было предела, но мы уже спускались по лестнице, жадно вдыхая проникающий сюда с улицы свежий воздух. Больше мы никогда не виделись.
   Дома нас встретил беззаботный папаша. Минут двадцать он жадно вынюхивал наши руки и одежду, а потом вернулся к своим повседневным занятиям – лежанию на диване и разгрызанию костей.
   Прошло полгода. Мы как-то адаптировались к собаке, научились избегать хотя бы крупных неприятностей. Дети, естественно, собакой уже не занимались. Гуляли мы с ним утром и вечером. На холме за домом собирался коллектив собачников с разнокалиберными питомцами, но нас туда не брали. Мы попробовали однажды присоединиться, но сразу нарушили покой и гармонию в этой компании. Наш хулиган, во-первых, сразу кого-то повалил, кого-то укусил. Женщина испуганно схватила на руки лохматенькую пуделеподобную собачку. А, во-вторых, мы не могли его поймать. Пес выскальзывал из рук и мчался дальше творить свои безобразия. Больше мы не рисковали. Вот тебе пять деревьев во дворе и газон около мусорных баков. Чтобы пес не грыз линолеум и обивку двери, мы оставляли его в наморднике. Это не мешало ему выть и лаять, но соседи, похоже, адаптировались тоже.
   Наше собаководство закончилось совершенно неожиданно. Как-то, идя с работы, мы встретили хозяина боксера, который когда-то дал нам совет повязать кобеля. Оказывается, его собака, которой исполнилось уже одиннадцать лет, недавно умерла. Мужчина выглядел грустным и поникшим. Мы посочувствовали. И тут вдруг у нас вырвалось предложение: «Может быть, возьмете нашего, у нас на него как-то совершенно нет времени». Мы не думали расставаться с собакой.
Но, вероятно, где-то подспудно это решение созревало в нашем сознании и вдруг обрело словесное выражение. Это был бы прекрасный выход! Это решило бы разом столько проблем! Но нет. Хозяин боксера планировал брать щенка, и не сейчас, а на будущий год.
   А через неделю случилась та страшная история, которую надолго запомнили все жильцы нашего дома. Утром, выходя на прогулку, мы прошли мимо девочки лет семи, сидевшей на скамейке возле нашего подъезда. На руках у нее был белоснежный котенок. Непонятно, как наш пес ухитрился, идя на поводке и строгом ошейнике, вырвать котенка из рук девочки. Челюсти сомкнулись и разомкнулись. На асфальт котенок упал уже мертвым. Из его открытого рта стекло несколько капелек крови. Словно ничего не случилось, пес наш заторопился к ближайшему дереву.
   Что творилось с девочкой, просто не поддается описанию. На ее дикий крик выскочили родители и унесли ребенка домой. Говорят, ей даже вызывали скорую помощь, но мы этого уже не видели…
   Все! Наше терпение лопнуло! Немедленно избавляемся от собаки! Куда угодно, кому угодно, во двор, на цепь, только чтобы никогда его больше не видеть!
   Вариантов устройства собаки у нас не было. Через случайных знакомых мы договорились отдать его кому-то на дачный участок. На минуту сердце кольнула тревога – как он, избалованный, привыкший к диванному теплу, будет жить в будке на улице… Но не стоит об этом думать. Мы действовали быстро и решительно.
   Больше никаких собак! И вообще никаких животных в доме! Хватит с нас этих мучений! Мы еще легко отделались. Сотрудница рассказывала про своего брата, который ротвейлера вынужден был усыпить…

   Эта история могла закончиться и по-другому, но обязательно печально. Более или менее трагический конец был предопределен с самого начала. Вы спросите: «Чем?», и я отвечу: «Дилетантством». Крайняя степень неопытности и беспомощности, полное отсутствие правильного, грамотного подхода к содержанию собаки разрушает человеческие и собачьи судьбы, приносит столько горя и тем, и другим.
   Что случится, если неопытный человек заведет аквариум? Рыбки тихо умрут в сгнившей воде, никому не причинив вреда. Собака может причинить вред. В руках дилетанта она способна натворить настоящие беды. В руках дилетанта она сама будет несчастной. Собаки – как дети. Они полностью зависят от нас. Они не могут сами составить себе рацион, режим дня, найти хорошего врача и учителя. Они не могут рассказать о своих страданиях. В их мучениях виноваты только мы, люди. Мы их неправильно содержим, неправильно кормим и лечим. Самое удивительное, что они все равно нас любят. Так устроены собаки.
   Но невежество наше – это еще не все. Есть и другая беда. И зовется она ленью. Лень проникает во все клеточки нашего тела. Она порабощает нашу физическую и умственную активность. Нам все лень. Лень рано встать. Лень долго ходить. Лень вообще ходить. Лень проявить активность и найти хорошего щенка. Лень бороться со своей неопытностью. Лень учиться и учить, учиться самому и учить собаку. Лень встревожиться и приглядеться к ее изменившемуся состоянию. Лень предусмотреть ту или иную опасность.
   Томас Эдисон писал: «Человек готов пойти на все, лишь бы не затрачивать умственных усилий». И физических, добавим, тоже!
   Давайте их все-таки затратим. Давайте попробуем вырастить хорошего добермана. Сколько написано восторженных слов о собаках этой породы, об их интеллекте и интеллигентности, об их мужестве и самоотверженности, об их ярости и нежности, об их исключительном чутье и исключительной работоспособности. Не может быть, чтобы это все выдумали.
   Собака прошла рядом с человеком многие тысячелетия, и она останется с ним навсегда. Несмотря ни на что, мы будем держать собак рядом с собой. Собаководство прочно заняло свое место в системе ценностей человеческой цивилизации. Кризис нашего общества неизбежно затронул все его сферы. Мы резко стали одинокими, мы оказались брошенными один на один со своими проблемами, и с собачьими в том числе.
   Кинология – не детское занятие. Это совсем недетские страсти, это недетский труд, это деньги, наконец. Это серьезное занятие взрослых людей.